Европейцы никак не могут разобраться, что их страшит сильнее: чрезмерная зависимость от российского газа или невозможность получать его в достаточном объеме. Нас одинаково тревожат политические манипуляции Кремля и недофинансирование со стороны "Газпрома". Но ограничение российских инвестиций в Европу не решит ни первой, ни второй проблемы.

Более трети газа, импортируемого Евросоюзом, уже поступает из России. Конечно, эта зависимость не носит одностороннего характера. Для России торговля газом - крупный источник поступлений иностранной валюты. Все большие российские газопроводы связывают Россию с ЕС. Потребуются годы на строительство трубопроводов и терминалов для сжиженного газа, чтобы поставлять российский газ на восток, в Китай или США.

Однако Европа нервничает и правильно делает. Передача президентской власти в 2008 году может повлечь за собой яростную схватку за власть и собственность. Кремль контролирует "Газпром", газового монополиста. Или наоборот, это "Газпром" контролирует Кремль? Нельзя исключать, что попутно будет нанесен урон энергетическому сектору. Одной из причин низких капиталовложений в новые газовые месторождения за последние 10 лет является, возможно, политическая неуверенность, а другой - ужесточение контроля Кремля. Вместо того чтобы приветствовать западные инвестиции и технологии, "Газпром" вытеснил западные компании из проектов типа "Сахалин-2" и "Ковыкта". Объемы добычи "Газпрома" остаются на одном уровне уже много лет, тогда как спрос на газ внутри страны растет. По оценкам экспертов, российское недофинансирование уже в 2010 году может спровоцировать дефицит газа в Европе.

ЕС предложил вариант решения проблемы: принцип обоюдности. "Газпром" получает в свое прямое владение долю на европейских рынках газа, а европейские компании - возможности для инвестиций в добычу газа в России. Слово "обоюдность" ласкает слух, намекая на взаимную выгоду. Канцлер Германии Ангела Меркель, председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу и президент России Владимир Путин провозгласили, что нужно идти этим путем.

Беда лишь в том, что в Европе под обоюдностью понимают одно, а в России - другое. ЕС хочет, чтобы были созданы согласованные юридически-правовые механизмы, облегчающие двусторонние инвестиции. Кремль, со своей стороны, хочет меняться активами. Европа стремится к открытости, а Россия - к контролю. На данный момент идея обоюдности на руку России. У "Газпрома" есть инвестиции в большей части 27 государств Евросоюза. В одних он владеет газораспределительными сетями, в других строит хранилища газа; начиная с прошлого года он заключает крупные двусторонние сделки с немецкими, французскими и итальянскими компаниями, предоставляющими ему прямой доступ к потребителям газа в ЕС. Тем временем ЕС далеко не продвинулся в своих усилиях склонить Россию к ратификации Энергетической хартии, которая обязала бы Россию слегка открыть иностранцам доступ в ее энергетический сектор.

Теперь Еврокомиссия подумывает о том, чтобы запретить "Газпрому" инвестировать в ЕС, пока Россия не позволит более широкие инвестиции европейских компаний в свои месторождения. Однако ЕС не может перенять российский подход к обоюдности, не скомпрометировав собственных принципов - идей о свободе рынка. Устав ЕС запрещает подвергать инвесторов дискриминации по национальному признаку. Кроме того, практическое осуществление такого запрета довольно сложно. Станут ли незаконными совместные предприятия "Газпрома" в Европе? Кто будет указывать европейским компаниям, какие активы они могут или не могут продавать "Газпрому"?

Единственный выход - в том, чтобы обязать "Газпром" подчинить его инвестиции европейским правилам. Поскольку компания известна некомпетентностью своего менеджмента, а также случаями захвата активов и вмешательства в политику, европейцы вправе спросить, осознает ли "Газпром" принципы рыночной экономики. К счастью, у ЕС есть инструменты для навязывания конкуренции, прозрачности и честной игры. В марте лидеры стран ЕС попросили Нели Крус, комиссара по антимонопольной политике, расследовать вопрос о том, может ли расширение роли "Газпрома" воспрепятствовать либерализации энергетического рынка. Когда Путин пожаловался на это, Меркель, по слухам, ответила, что "Газпром" должен "посчитать за честь то, что к нему относятся как к Microsoft".

Если европейцев тревожит роль "Газпрома", им следует поддержать усилия Еврокомиссии по ускорению либерализации их собственного газового рынка. 19 сентября Еврокомиссия опубликует новый проект закона о "расщеплении", который запретит одной и той же компании генерировать, транспортировать и продавать энергию или энергоносители. На данный момент против расщепления выступили Германия и Франция. Но им следовало бы хорошенько задуматься над своей позицией. Благодаря расщеплению конкурирующие энергетические компании получат доступ к сетям трубопроводов в Европе, а это практически исключит злоупотребления рынком со стороны крупных, вертикально интегрированных компаний - не только компаний из ЕС типа Gaz de France и Eon-Ruhrgas, но также "Газпрома". Более того, поскольку рост конкуренции означает снижение прибылей на розничных рынках, "Газпром", возможно, потеряет интерес к активам в ЕС и будет вкладывать свои средства в собственной стране, где эти инвестиции необходимы.

Автор - старший экономист Centre for European Reform